Кольцо Афродиты - Страница 11

Девушка вышла из каюты и по жилой палубе добралась до камбуза. Но, разумеется, ни кока, ни его помощников она в это время там не обнаружила. На выключенной электрической плите стоял кофейник, полный живительного напитка, в шкафу нашлась пачка печенья…

Девушка снова улыбнулась, вспомнив, как один за другим поглощал бисквиты ее новый знакомый, налила себе кофе в кружку и с удовольствием перекусила.

Возвращаясь в свою каюту, Дайана специально прошла по коридору правого борта, потому что там располагался судовой лазарет, где отвели спальное место для Зигфрида. В прорезях вентиляционной решетки на его двери виднелся яркий свет, раздавались глухие голоса. Что-то бубнил судовой врач Герман фон Клюве, ему фальцетом вторил надменный потомок Радзивиллов.

Упрямый Казимир Садовский, вот ведь не даст человеку покоя, подумала Дайана и поспешила к своей каюте. Решив все же лечь в постель и обдумать хорошенько то, что случилось на судне и произошло с ней самой.

Мысли в голову приходили самые замечательные, хотелось смеяться и делиться с кем-нибудь хорошим настроением. Но с кем? Подруги далеко, а если бы и были близко? Нет, никому она ничего не расскажет, ни с кем делиться не будет. Эти переживания – все ее богатство, ее сокровища!

Но прежде чем лечь, Дайана в халате прошла в душевую для персонала лабораторий.

Там, раздевшись, встала в узкой кабинке под прохладные струи пресной воды, затем с удовольствием растерла тело широким махровым полотенцем. Она желанна, она понравилась юному Зигфриду, чудесному загадочному юноше! Жизнь прекрасна и полна неожиданностей!

Вытянувшись потом у себя в постели на белоснежной простыне, девушка моментально уснула под теплым пуховым одеялом, так и не успев как следует обдумать события прошедшего дня.

В эту ночь прежде невыносимая океанская зыбь явилась для Дайаны замечательным снотворным, а плеск волн – сладкой колыбельной мелодией.

Зато мир сновидений оказался слишком живописным и чувственным. Фантастически красивые рыбы выплывали из океанских глубин и прикасались своими нежными плавниками к телу обнаженной Дайана, медленно плывущей по лунной дорожке к острову, возвышавшемуся над поверхностью океана. Как приятно, думалось ей, находиться в воде без купальника, столько удовольствия отнимает даже крошечный бикини.

В ушах звучало удивительное пение ночных птиц, упоительная музыка, несущаяся с неба. Девушка ощущала волшебное тепло, наполняющее все тело, жар в самом низу живота, и в голову ей приходили совершенно сумасшедшие мысли о невероятно-прекрасном будущем.

Трудно было возвращаться в действительность после такого сна.

Утром, проснувшись и встав, Дайана первым делом посмотрела в иллюминатор и увидела вполне привычную картину: океан неутомимо перекатывал свои волны. Однако их вид теперь не казался ей скучным и однообразным. Девушка заметила, что волна волне – рознь, каждая обладает собственным характером, отличается от своих сестер высотой, цветом… Рваные низкие облака неслись к западу, воздух был насыщен запахом йода и соли.

Можно было наблюдать за этим движением стихий бесконечно долго, так была величава и прекрасна водная равнина, так было прекрасно и величественно небо. И почему только она не обращала раньше на это никакого внимания?

Боже мой, какая дура! – подумала она о себе. Палуба ходит ходуном под ногами, и ничего страшного в этом нет. Напротив, как это здорово! Так что пусть подруги, оставшиеся на берегу, завидуют ей. Разве можно сравнить пыльные шумные города с бесконечной свободой и покоем, которые всегда ощущаются в океане? Как прекрасна энергия, заключенная в волнах, как бесстрашны птицы, живущие сразу в двух стихиях, морской и воздушной! Спасибо Зигфриду, он помог открыть ей секрет: океан это любовь!

Отец к завтраку не вышел, потребовал по телефону, чтобы принесли к нему в каюту только кофе и минеральную воду. Боцман Фергюссон, снявший трубку, только хмыкнул и порекомендовал присовокупить к минеральной воде тоник и небольшую порцию джина.

За завтраком в кают-компании наблюдательная Дайана обратила внимание на красные, усталые глаза судового доктора фон Клюве и уже было обратилась к нему с вопросом о самочувствии таинственного пловца, в авральном порядке вызволенного вчера ночью из резервуара, как в дверях появилось и исчезло лицо Казимира Садовского. Вернее, сейчас это трудно было назвать лицом. Перекошенную физиономию молодого профессора с багровым, здоровенным синяком под левым глазом, – вот что увидела в дверях кают-компании удивленная Дайана.

Ничего себе!

Кто же этот герой, так замечательно поставивший на место океанографа-аристократа? Неужели произошла драка между заносчивым главным ассистентом и кем-либо из состава экспедиции или команды? А как же дисциплина на научно-исследовательском судне? А как же субординация? Да уж, нечего сказать, странная новость!..

Дайана продолжала доедать омлет с ветчиной, обдумывая случившееся. Но вдруг Герман фон Клюве торопливо выпил свой кофе и, отодвинув чашку, постучал по ней чайной ложечкой, требуя внимания. Затем он поднялся из-за стола.

– Леди и джентльмены! – обратился он к продолжающим завтракать начальникам служб и лабораторий. – Сегодня мне понадобятся помощники. В одиннадцать тридцать в помещении лазарета будет проводиться полостная операция на объекте «Морской Бог». Цель операции, о которой вас ранее поставил в известность коллега Садовский, прежняя, но есть и новые детали. Прежде всего нам надо проникнуть в помещение операционной. Двери наглухо заблокированы объектом. Боцман Фергюссон, приготовьте топоры и лом!